- Ванесса, где твоя совесть?!
- Гуляет вместе с твоей, - мисс Уолш наливает воду в хрустальную вазу и ставит в нее букет красных роз. - Это уже двадцатый букет за неделю. Может, ты наконец соизволишь раскрыть мне тайну личности твоего нового поклонника, подписывающегося одними инициалами "К.Н."? - Ванесса с удивлением замечает, как щеки брата заливает едва заметный румянец. - Колись, братик.
- Я не знаю, - Вирджил отворачивается, пытаясь скрыть свое смущение.
- Да, ну? Все ты знаешь, но не говоришь! Почему? - Возмущению ее нет предела; никогда у них с братом не было секретов друг от друга, а тут... - Вирджил, ты просто обязан мне рассказать!
- Ничего я не обязан! - Граф теряет терпение и со скоростью света выбегает из собственного кабинета, оставляя ошарашенную Ванессу один на один с двадцатью вазами, в каждой из которых - букет цветов.

***
- Мой фюрер, - Дитрих осторожно заглянул в комнату к Каину, - к вам посетитель.
- Да? И кто же это?
- Граф Манчестерский.
- Неужели? Пропусти же его, - как только Кукловод исчез из поля зрения, Каин довольно улыбнулся: кажется, "крепость наконец-то пала".
Минута ожидания, и в комнату, громко захлопнув за собой дверь, вошел Вирджил, хмурый и явно чем-то недовольный.
- Как вы посмели посылать мне эти цветы?!
Найтроуд, вольготно расположившийся в большом кожаном кресле, вопросительно поднял бровь.
- А что разве это запрещено законом? Или, может быть, вы не любите розы? Что ж, тогда прошу меня извинить, обещаю - следующий букет будет составлен только из ваших любимых цветов: лилии, ромашки, фиалки, хризантемы? Только скажите, какие именно...
- Я требую, чтобы вы прекратили это! - Только и смог сказать граф.
- Это? Что именно? - Каин насмешливо улыбнулся и, поднявшись с кресла, медленно приблизился к Вирджилу.
- Все!
- Как категорично, - мурлыкнул фюрер. - А хотите я почитаю вам стихи?
Уолш не успел выразить ни свое согласие, ни свое несогласие в ответ на это предложение - Каина уже понесло.
- Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бренди, шерри-бренди,
Ангел мой.
Греки сбондили Елену
По волнам,
Ну а мне - соленой пеной
По губам.
Ой-ли, так-ли, дуй-ли, вей-ли,
Все равно.
Ты, Вергилий, пей коктейли,
Дуй вино!
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бренди, шерри-бренди,
Ангел мой.*

- Ангел, - протянул Каин, замирая рядом с Вирджилом. Но благим (или неблагим - это с какой стороны еще посмотреть) намерениям крусникам не суждено было сбыться. Как только Найтроуд чуть наклонился вперед, в комнату без стука, но зато с криком вбежал Дитрих:
- Mein Herr, там ваш брат и королева Альбиона!
- Да? - Равнодушие в голосе, - и чего же они хотят?
- Они хотят...хмм... его, - Кукловод ткнул пальцем в прибалдевшего от стихов, приправленных порцией гипнотического воздействия, Вирджила.
- Неужели? - Каин ласково улыбнулся, и Дитрих вздрогнул: эта тихая, нежная улыбка никогда не предвещала ничего хорошего, - они очень многого хотят... Но сегодня я добрый. Дитрих, мальчик мой, будь добр, проводи графа Манчестерского к так сильно жаждущим заполучить его в свое распоряжение личностям. - Крусник повернулся к Уолшу. - Я не прощаюсь, граф. Мы с вами обязательно встретимся, как только альбионская королева научится выбирать, панталоны какого цвета ей надеть, без присутствия своего дворецкого.

*О. Мандельштам, "Я скажу тебе с последней..."